За Спенцынским станом
окрашено небо
то розово-алым,
то розово-белым,
и, как бригантина
влюбленного Грея,
мой город старинный
плывёт и алеет.
Алеют бульвары,
фасады и крыши,
оконные рамы
от третьей и выше,
и дым из трубы
заводской на Филейке
пусть чем-то чужим,
но он тоже алеет.
Распахнуты неба
бескрайние дали.
Скажите — ну, где вы
такое видали?
В какой стороне
так закат пламенеет,
что чудится мне,
будто сердце алеет?
Александр Балыбердин
