Книги, которые писали в Вятке-Кирове: от «Брусина» Салтыкова-Щедрина до «Исповеди на заданную тему» Бориса Ельцина и набросков к новым романам Сергея Лукьяненко.
Россия уже несколько лет как не «самая читающая страна в мире». Ученые-исследователи в 2008-м отрапортовали о новом мировом раскладе. Оказывается, больше всех тратят время на общение с книжкой индусы (10 часов в неделю), жители Таиланда (9 часов) и Китая (8 часов). Россия со своими 7 часами и 10 минутами — лишь на седьмой строчке своеобразного рейтинга. Перед нами — кроме уже названной троицы лидеров — оказались также Филиппины, Египет и Чехия.
Надо что-то менять? Видимо, с этой целью 2015 год в России объявлен Годом литературы. Не факт, конечно, что это изменит статистику. А вот стать поводом внимательнее взглянуть на некоторые тома на библиотечных полках — вполне может. Например, на те, которые были написаны в Вятке и Кирове — целиком или частично…
Борис Ельцин на вятском сеновале
- Что: «Исповедь на заданную тему» Бориса Ельцина. Где шла работа: Оричевский район.
«В течение двух последних лет несколько крупных издательств предлагали мне написать книгу о своей жизни. Я отказывался. Отказывался, потому что знал: ни времени, ни возможности для такой большой работы не будет. Да к тому же считал, что не пришла еще пора для подведения итогов…» Так начинается книга первого российского Президента Бориса Ельцина «Исповедь на заданную тему». Бестселлер конца 1980-х — начала 1990-х, когда народ с радостью принимал все на веру и жадно читал политическую литературу.
Книга с «частично вятской пропиской», поскольку надиктовывалась она в простой вятской избе под истобенские огурчики да оричевское парное молочко.
Возможность поработать над книгой появилась у политика летом 1989 года, когда будущий глава государства был депутатом Верховного Совета СССР (возглавлял там комитет по строительству и архитектуре), но при этом в народе считался «опальным и оппозиционером». Так оно, собственно говоря, и было.
В Кировскую область Борис Николаевич прибыл «совершенно секретно» — к своим сватам Окуловым (родителям Валерия Окулова — мужа дочери Ельцина Елены), у которых был настоящий деревенский дом в селе Русские Оричевского района.
Не исключено, что когда-нибудь в здании действительно будет музей. Как об этом однажды писал в своем микроблоге губернатор Кировской области Никита Белых, вспоминая Ельцина: «Масштаб этой личности и роль в истории общество осознает не скоро… Все-таки сделаю музей Б.Ельцина в Оричевском районе».
Тогда же, в августе 1989-го, о том, что «дело может дойти до музея», никто и не помышлял. В доме кипела жизнь. Все цвело в огороде. На солнышке сушилась солома, на которой любил полежать гость-политик.
Полюбил он и вятские деликатесы — сунские рыжики, истобенские огурцы и вятский мед. Впрочем, об этом в книге, которая вышла через полгода, — ни слова.
Приезд Ельцина тогдашним кировским властям удалось сохранить в тайне. О том, что многообещающая звезда российской политики отдохнула (и поработала над рукописью) в наших краях, многие узнали лишь после отъезда Бориса Николаевича — из интервью политика, которые вышли в эфир после его отъезда в столицу. Кстати, и жители Русских долгое время не подозревали, что за гость (мужчина очень высокого роста) время от времени сидит на лавочке возле дома Окуловых…
Как у автора «Обыкновенного чуда» в Кирове мясо украли
- Что: пьесы «Одна ночь» и «Дракон» Евгения Шварца. Где шла работа: город Киров.
Тем, кому выпало жить в эпоху Интернета, сказочник Евгений Шварц больше известен по кино- фильмам Марка Захарова «Обыкновенное чудо» и «Убить дракона», советской киноклассике «Золушка» (1945 года), «Марья-искусница» (1959-го) и «Снежная королева» (1966-го), снятым по сценариям Евгения Львовича. Его «Сказку о потерянном времени» — поучительную историю о мальчиках и девочках, вдруг ставших старичками и старушками, в Союзе успели превратить не только в кино, но и в мультфильм.
Кировские страницы в биографии драматурга связаны с Великой Отечественной войной. В 1941-м он попал в областной центр в составе эвакуированного из Ленинграда Большого драматического театра им. А.М. Горького. Шварцы — Евгений и его жена Катя — приехали в Вятку 22 декабря. За какие-то очень большие деньги наняли у железнодорожной станции розвальни, чтобы довезти — по занесенным снегом улочкам одноэтажного города — свой багаж, в количестве пары чемоданов.
Двенадцатилетняя дочка писателя и его теща уже успели обосноваться на новом месте. Они не виделись некоторое время, за которое писатель успел сильно измениться. Жизнь в голодном блокадном городе действительно делает людей совсем другими. «Мама, там какой-то дяденька говорит, что он мой папа», — сообщила девочка Екатерине Ивановне.
Биографы писателя рассказывают, что на второй день в Кирове драматург отправился на местный базар. И был, конечно, потрясен: несмотря на военное время, здесь можно было купить практически все — от свиной туши и ведра меда до намороженного глыбой молока. Деньги продавцы брали неохотно, предлагая натуральный обмен.
Шварц, недолго думая, отправился на квартиру за привезенными из Ленинграда своими костюмами (которые после блокады стали ему страшно велики. Вечером на общей кухне, холодной, как холодильник, было расставлено все приобретенное писателем богатство — свинина, ведро масла, мед, молоко… Увы, радость уже наутро сменилась страшным разочарованием: кто-то своровал всю еду. Екатерина Ивановна восприняла случившееся как ужасную трагедию, Евгений Львович тоже переживал. Но сел писать пьесу.
В Кирове он создал «Одну ночь» — историю о том, каким был город Ленинград в декабре 1941 года.
«Мне хотелось, чтобы получилось что-то вроде памятника тем людям, о которых уже не вспомнят, — так говорил Шварц об этой своей работе. — Но я показал их не совсем такими, какими они были. Перевел в более высокий смысловой ряд. Оскорбительная будничность блокады исчезла, но я не мог писать иначе. И до сих пор считаю «Одну ночь» своей лучшей пьесой. Что хотел сказать, то и сказал».
Работал в Вятке Шварц и над одной из своих самых известных пьес — «Дракон». Сказкой для взрослых о том, как победить тирана и самому при этом не стать новым тираном.
В годы Великой Отечественной под тираном подразумевалась, конечно, фашистская Германия. Но после Победы, когда врага не стало, спектакль по пьесе приобрел несколько новое звучание… На всякий случай сняли с показа и «отправили на полку» на 18 лет — до хрущевской «оттепели».
Проезжая мимо станции Ежиха…
- Что: рассказ «Станция Ежиха» Дмитрия Быкова. Где шла работа: Котельничский район.
Спустя много лет после войны и эвакуации Евгений Шварц привел в Вятку-Киров уже нашего современного классика — писателя Дмитрия Быкова. Работая над биографией Евгения Львовича, Дмитрий Львович приехал к нам посидеть в архивах — изучить некоторые документы, связанные с житьем драматурга-сказочника в областном центре.
Тогда же Быков, закончив архивные дела, провел и встречу со своими читателями в одном из книжных магазинов Кирова.
Книголюбы пришли подготовившись — с томиками для автографов. К тому моменту Дмитрий успел выпустить почти целое собрание своих сочинений — биографию Бориса Пастернака в серии «ЖЗЛ», нашумевшие романы «ЖД», «Эвакуатор» и «Орфография»… Протягивая писателю книги для автографов, кировчане, наверное, даже не подозревали, что в творчестве любимого автора есть текст, написанный в Вятке.
Небольшой рассказ-размышление, посвященный нашей железнодорожной станции Ежиха, вышел из-под пера начинающей литературной звезды в середине 1990-х. Писал его Быков для еженедельника «Собеседник»: ехал мимо на поезде, увидел забавное название станции (еж, по словам Дмитрия, «его самое любимое животное»), вышел и просто полдня гулял по окрестностям, общался с народом. А затем, в ожидании следующего поезда, набросал довольно глубокий текст.
В вятской глубинке писатель (в ту пору — больше журналист, чем писатель) увидел огромную страну в миниатюре. «Бедная Ежиха, — писал Дмитрий. — Ощетинилась, спрятала нос и думает, что ее все боятся. Бедная, бедная ежиха — сама себе защита, ком игл».
Сергей Лукьяненко: три дня в Вятке. И все — «без строчки»?..
- Что: книги Сергея Лукьяненко «после 2010 года». Где шла работа: город Киров, Слободской район.
Писатель Сергей Лукьяненко провел в Кирове целых три дня в 2010-м. Приезжал к нам на награждение премией им. Александра Грина. Торжественные мероприятия и встречи с читателями проходили в Кирове и Слободском.
Программа была крайне насыщенной. Но ведь знаменитый принцип «Ни дня без строчки» никто не отменял. Журналисты выпытывали у маститого фантаста, будет ли он (в свободное от «гриновских дел» время) работать в Кирове над каким-то новым романом из серии про «Дозоры». Лукьяненко отвечал, что «над историей про «Дозоры» пока не работает («тайм-аут»), а вот для другого своего романа что-то, может, и напишет» («компьютер всегда с собой»). Да и вообще «будет делать наброски — записывать какие-то интересные детали — наблюдения за местной жизнью, которые потом, возможно, использует».
После Вятки Сергей успел выпустить целых восемь романов: «Новый Дозор», «Заставу», «Школьный надзор», «Печать Сумрака», «Реверс», «Самоволку», «Участкового» и «Шестой Дозор». Внимательный читатель, возможно, найдет какие-то приветы Вятке там. А вот какую запись Сергей Васильевич оставил о поездке в Киров в своем блоге: «Получил из рук губернатора Никиты Белых премию имени Грина. Ощутил себя мудрым древним старцем, когда глава региона сообщил, что читал моих «Рыцарей сорока островов» в старших классах школы. Выступил в пяти или шести библиотеках Кирова и области. Посетил положенное количество музеев, купил дымковских игрушек, а также получил в подарок от читателей несколько мышей… В Вятке очень красивые девушки!
И вообще хорошие симпатичные люди. На подворье Дома-музея Бакулева наблюдал, как дети младшего школьного возраста репетировали пьесу «Репка», которую собирались показывать всей деревне. Креативный народ растет в Вятской губернии!..
Поскольку мне кинули ссылку на одного вятского блогера, который возмущался тем, что заезжему богатому писателю вручают вятские деньги, то отчитываюсь — всю денежную часть премии я пожертвовал местной детской библиотеке»…
Почему Шипулин стал Брусиным?
- Что: повесть «Брусин» Михаила Салтыкова-Щедрина. Где шла работа: город Вятка.
Писатель провел в Вятке семь лет — с мая 1848-го по январь 1856 года. Конечно, большинство произведений, основанных на вятском материале, будут написаны уже позже. Но увез из Вятки Михаил Евграфович и что-то «полностью готовое». В частности, повесть «Брусин», датированную 1849 годом…
При жизни писателя это произведение так и не было опубликовано. Внимательные исследователи, изучая авторский текст, установили, что первоначально главный герой повести именовался Николаем Иванычем Шипулиным, но «примерно с 21 листа» был переименован в Александра Андреевича Брусина, после чего автор на всех первых страницах вычеркнул имя Шипулина, заменив его на новое.
В повести Салтыков-Щедрин рассуждает над корнями «всеобщего российского бездействия» (сейчас это же явление принято именовать «патерналистскими настроениями»). Герои спорят, как возникла проблема: виноват романтизм, захвативший российские молодые умы, или отсутствие «выходов для полезной деятельности»?
«Зацелована, околдована» появилась позже
- Что: первые стихи Николая Заболоцкого. Где шла работа: Уржумский уезд.
Николай Заболоцкий в Вятской губернии (его детство прошло в селе Сернур Уржумского уезда — сейчас Сернурский район Республики Марий Эл) не только писал свои первые стихи, но и публиковал их в собственном самиздатовском журнале. Интересно, что на тот момент будущий известный поэт был лишь учеником третьего класса реального училища. Писал Николай о том, что видел — о крестьянском труде, природе вятской глубинки, ученических впечатлениях. При этом исследователи творчества Заболоцкого отмечают в его стихах «до 1920 года» явное влияние Блока и Ахматовой. Знаменитые «Не позволяй душе лениться» и «Зацелована, околдована…» появились уже позже.
